«Между действительностью и идеалом»

О творчестве Виктора Лысакова

Игорь Евгеньевич Светлов - профессор, Доктор искусствоведения

Замдиректора Государственного всероссийского института искусствознания

Искусство Виктора Лысакова помещается на многих пересечениях. Между действительностью и идеалом, отвлеченностью и осязаемой наглядностью, непосредственным переживанием и холодной аналитикой, поэтической утонченностью и эпатирующей брутальностью. Это емкое современное искусство, которое открывается постепенно, но рассчитано и на мгновенную реакцию, оборачивающееся то жаждой сопереживания, то независимостью; отторжением от знакомых образов, интонаций, сюжетных ходов. “Я никогда не ставил задачу создать модель этого "мира" - говорит художник, имея в виду наши жизненные реальности.  Однако, естественно он непосредственно связан с трагическим и порывистым  ХХ веком, его напором, одно время слившимся с устремлениями человека, а затем пригнувшим, оглушившим его, чувством разъединенности и одиночества, как реакции на жадное движение вперед, мучительной попыткой обрести нравственные выходы и ориентиры.

Фигуративная живопись Лысакова, сознательно удаленная и от утверждения тождественности, похожести в восприятии визуальных впечатлений, и от абстракционизма как концепции и стиля, дает свои ответы и обнажает неразрешимые противоречия нашего времени. Художник не обожествляет человека, но и не глумится над ним. В его полотнах человек может ошеломить искренностью и чистосердечием, но не раз демонстрирует себя как грубое, примитивное существо, способное на любой вандализм. В поисках живописца при этом вырисовываются определенные темы: исповедальность, обращенная к природе  здесь более всего проявляется его жажда возвышенного, идеального; - напряжение, рожденное бесконечными стрессами, и отсюда шаг к анормальности, бегство в себя; - опасность, как что-то постоянно сопутствующее человеку, превращающее его в объект многочисленных покушений, блужданий в огромном мире, выбор пути, который дается с таким неимоверным трудом. Для картинных построений Лысакова характерно отсутствие действия. Сосредоточенность, отрешенность, предстояние - вот излюбленный им набор психологических ситуаций. В разных гранях он обозначает себя как художник созерцательный, обнаруживая поэзию то в бесконечном успокоении, то в нервном вглядывании в мир, то в ощущении молчаливого стояния у театральной рампы. Театральность вообще присуща его искусству. Это часто дает себя знать в организации пространства и света, выделяющего основных персонажей, акцентировке вынесенных на площадку  и наделенных символичным значением предметов, специфической декоративности костюмов, близких то к театру масок, то к  условным притчевым спектаклям современных драматургов и режиссеров. “Мой мир - один из театров” - говорит художник. Тут надо однако сделать несколько примечаний. Театр понимается в данном случае как некий филосовско - романтический комплекс, в котором господствует медитация. Кроме того в сценическую по своему существу условность нередко вторгаются широкие образы природы - пейзаж и изображение животных, меняющие масштаб и характер картины. Иногда такое расширительное значение появляется, когда Лысаков осмысливает традиционные для искусства мотивы, обращается к религиозной эстетике. Эти поиски связаны с сложными и в последнее время меняющимися отношениями камерного и монументального в его искусстве. Они приобретают большую внутреннюю гибкость.

Ночной лунный мир живописи Лысакова наполняется такими образами и интонациями, которые выдают особость эмоциональных коллизий. Неотрывны от этого приемы выразительного стиля - тяготение к цветовой монохромности, растущая приверженность к метафорическим деталям, активное ощущение многофигурной композиции.

И.Е.Светлов

9 октября 1996